Прибежище слэшера

“Звезды, звезды… Вы так спокойны… так бесстрастно и загадочно мерцаете в черной глубине неба. Я подставил лицо прохладному ночному ветру, нежно ласкающему мою горячую кожу. Я один на балконе императорского дворца Куто. Все давно уже спят, а я снова здесь и любуюсь звездами. Безумие. Как и вся моя жизнь, смысл которой – одно единственное чувство, полыхающее в моем измученном сердце. О, эта бесконечная пытка, именуемая безответной любовью! Сладость грез и тоска реальности. Но наши сны иногда сбываются.

… Я бесшумно крался по темным дворцовым коридорам, как тень, невидимая и неслышимая для других. Но я слышал, как громко стучит мое сердце, его удары эхом отдавались в ушах и заполняли собою пространство. Какой долгий путь! Глупец, что я делаю? Зачем? О нет, это лишь пустые, ничтожные слова, я знаю, что приду сюда вновь и вновь. Сила, влекущая меня, сильнее разума, сильнее жизни… Я просто не могу остановиться.

Вот и покои сегуна. Стража меня не заметила… как всегда. И как их еще не казнили за нерадивость? Из купальни доносился звук льющейся воды. Я неслышно проскользнул внутрь и , спрятавшись, прижался к стене, чувствуя, как все тело охватывает знакомое томление. Кто ты, Накаго? Почему ты, только ты стал моим наваждением и проклятьем, безграничной любовью и испепеляющей страстью? Почему, Накаго? Очертания тела в серебристых струях воды… Боги, как он прекрасен! Я сойду с ума… но разве можно сойти с ума еще больше?
Закончив мыться, Накаго небрежно набросил халат и повернулся спиной ко мне. О время!... секунды бегут одна за другой… ну почему нельзя их задержать?

- Томо. Может, хватит играть в прятки?
Сердце… И как ты не остановилось тогда? Я похолодел от ужаса.
- Или ты считал, что я не замечаю твоего присутствия? – произнес Накаго, не оборачиваясь. Я вышел из своего дурацкого укрытия, едва держась на ногах от страшной слабости. Наконец он повернулся. Голубые глаза смотрели холодно.
- Ты что, разучился говорить?

Мне было невыразимо страшно. Моя жизнь сошлась в одну точку, и каждый миг мог стать последним. Будь что будет, к черту все! Я резко шагнул вперед и прижался губами к его губам.

О как я мечтал, как мечтал об этом! Чувствовать его губы на своих, его дыхание… Накаго, любимый… Пусть ты убьешь меня потом, но я так хочу. Я готов умереть, лишь бы умереть с твоим поцелуем на губах.

Оторвавшись наконец, я отступил на шаг, не в силах поднять глаза. Вот и все. Это конец.
Сильные пальцы приподняли мое лицо за подбородок, заставив встретиться с обжигающей голубизной его взгляда.
- Ах вот оно как? – тон ледяной, как всегда… но было в нем что-то еще… как и странный огонек, блеснувший в глазах.
- Твоя дерзость просто неслыханна, Томо, – продолжал сегун. – Ты будешь наказан, не сомневайся.
Страх… он словно ледяными тисками сжал мое сердце. Я знал, что так будет… почему же мне страшно? И волнение… от такой заманчивой близости его тела. Казалось, я схожу с ума.
- Хочешь знать, что я собираюсь с тобой сделать?
Не хочу. Я не выдержу больше. Накаго, пожалуйста, не смейся надо мной. Убей, если хочешь, но не мучай так. Что?
Накаго усмехнулся, вглядываясь в мое побелевшее, не накрашенное, вопреки обыкновению, лицо.
- Тогда я тебе покажу.

Его палец, скользнув от подбородка вверх, коснулся моих губ и мягким движением заставил приоткрыть рот… чтобы затем проникнуть в него языком. Движения такие медленные, будто бы исследующие каждую клеточку. О… еще, пожалуйста, еще… С моих губ сорвался стон, первый в эту ночь… но уж точно не последний. И он словно послужил сигналом – Накаго крепко прижал меня к себе, целуя требовательнее и жестче… заставляя трепетать от ощущения его силы… огромной силы. Желание раствориться в ней полностью… так страшно и так волнующе.

Дальше… Что дальше? Безумие.
Резким движением Накаго разорвал мою рубашку сверху донизу… изучающим взглядом скользнул по телу… Я уже не мог держаться на ногах – и он опустился на колени вслед за мной. Потянулся к моим губам, я с готовностью приоткрыл рот… но он вдруг отстранился.
- Не так быстро, Томо. Или забыл, что я собираюсь тебя наказать?
Что?...
Я и понять ничего не успел, как он обнял меня сзади и заломил руки за спину. Пальцы с силой сжались на моих запястьях. Крик боли ударился о стены.
- Так-то лучше,- мурлыкнул сегун, лизнув мое ухо. – Нравится?
Ну что тут можно ответить?
- Но ты можешь прекратить это одним словом. Только попроси пощады – и возвращайся в свои комнаты.
- Нет. – выдохнул я.
- Смелый мальчик. Что ж, посмотрим.

Его ласки становились все более изощренными, дарящими мучительное наслаждение. Я просто не мог пошевелиться, чтобы не усиливать боль – и уже не сдерживал стонов, смешанных со всхлипываниями.
- Может быть, хватит?
Хочешь сломать меня, так? О Накаго, ты меня совсем не знаешь. Я слишком упрямый… и слишком хочу тебя.
- Нет…
- Ну хорошо.

Рука, ласкавшая мою грудь, скользнула вниз, за пояс штанов. О Сейрю великий! Я отчаянно закусил губу, захлебнувшись стоном. Бурлящие волны удовольствия и боли проходили по телу, сливаясь в изумительно-невыносимый коктейль. Голова моя запрокинулась на плечо Накаго, его губы ласкали мою шею, но я уже почти не замечал этого. Как же…

Неожиданно он отпустил меня и поднялся. Я глядел снизу вверх совершенно мутными от пережитых ощущений глазами… глядел, как он нарочито медленно сбросил с плеч халат. Я все смотрел и смотрел… Есть ли в мире что-то прекраснее, о звезды?
Наклонившись, он легко поднял меня на руки. Наши глаза так близко… И я чувствую все: жар его тела, учащенное дыхание… Ты вовсе не так равнодушен, правда, Накаго?

Потом… Я плохо помню… все смешалось в безумной, жаркой вспышке.
Помню, как он донес меня до кровати. Его зубы, прокусывающие вену на шее. Больно… но лишь острее желание. Кровь на его губах… моя кровь! И моя жизнь, моя страсть, все мои отчаянные мечты - вместе с ней. Кожа в пурпурных ожогах от его поцелуев, такое мучительно-прекрасное ощущение… словно цветок в огненном дожде. Я твой, Накаго, и ты тоже мой… сейчас – да.

Помню горящий пурпур безудержных, бесконечных ласк… Слияние двух сумасшедших желаний. И в миг, когда пожар захватил нас полностью, стирая остатки разума и миров, я сомкнул зубы на его запястье. О Боги!... Потом – лишь ослепительное сияние, и до темноты – упоительно-жаркий вкус его крови на моих губах…
А теперь снова ночь… другая, в которой нет огня – только холодное мерцание звезд. Я снова один, как раньше… нет! Я не несчастен… за этой ночью придут иные… и будет среди них та, что вновь сгорит в нашем пламени, Накаго. Я знаю это. И я дождусь.”